Real People Slash

Чтобы находиться рядом с Алексом большое количество времени необходимо иметь воистину ангельское терпение. Потому что этот маленький дьявол любит издеваться и сводить с ума.
Майлз справедливо относил себя едва ли не к разряду святых, ибо мог терпеть Тернера очень долго, хоть и чувствовал не раз, как терпение неумолимо заканчивается. С Алексом хотелось сделать так много вещей сразу, что мысли путались. Его хотелось приложить арматурой по голове, хотелось взять за шкирку и выкинуть из комнаты, хотелось подойти и с чувством пнуть ногой, чтобы полетел со сцены вниз, к фанатам. Они бы точно обрадовались. В те моменты, когда Алекса не хотелось безжалостно убить, Майлзу хотелось его грубо поиметь, и эти мысли совсем не вызывали удивления. Тернера он считал очень привлекательным, к тому же он вызывал у Кейна небывалый всплеск эмоций, чего не удавалось ни одному парню до него. Сначала Майлз находил это забавным, но потом понял, что просто так эта одержимость не пройдет.
На концертах было сложнее всего. Слишком много чувств, оваций, криков. Пульс заметно учащается, когда Алекс подходит ближе. Он поет, изредка поглядывая на друга, и Майлзу хочется его сфотографировать или нарисовать. Когда Алекс окунается в творчество, в музыку, он становится донельзя красивым, и Кейну с трудом удается подавлять восторженные отклики.
Кажется, он все делал нарочно, мимолетно думает Майлз, с остервенением поставив гитару чувствуя, как на него вешается Тернер, перекинув одну руку через плечо Кейна. Они уходят за кулисы, позади слышны громкие крики беснующейся толпы, и в любой другой вечер эти звуки были бы медом для ушей, но не в этот раз.
Они с горем пополам доходят до гримерной комнаты, где Алекс, наконец, его отпускает и, опершись спиной о стену, торопливо закуривает. Его волосы прилипли к мокрым вискам, зрачки все еще большие, судя по всему, адреналин плещет по венам. Алекс скидывает с себя кожаную куртку и жалуется, что ему невыносимо жарко. Майлз ругается про себя. Это просто невозможно терпеть и дальше, нужно сказать этому идиоту.
-Сколько я раз просил не подходить к моему микрофону? – озлобленно спрашивает Майлз, отбирает у Алекса сигарету и затягивается. – Какого черта, ты, придурок?
Тернер лишь хохочет в ответ.
-Да ладно тебе, фанаты были в восторге! – он вдруг насмешливо прищуривается. – Или у тебя встал на меня, а?
Майлз раздраженно выдыхает, облако дыма летит прямиком Тернеру в лицо, тот закашливается. Они оба знают, что Алекс прав, потому что не раз про это говорили, и никому не стыдно за естественную реакцию организма, подпитанную адреналином. Загвоздка лишь в том, что Алекс откровенно издевается, а Майлзу надоели эти шутки, надоела эта кретинская дружба. Какая это дружба, когда хочешь подойти и трахнуть?
-Хочу тебя обрадовать, - распрямившись, говорит сквозь смех Алекс, - у меня тоже стоит, чувак.
Он ржет, вмиг становясь похожим на обкуренного. Майлз снова раздраженно выдыхает, безжалостно тушит сигарету о спинку дивана и поворачивается к другу. На его лице что-то вроде удивления, смешанного с усмешкой.
-Тебе лишь бы пошутить, да?
На секунду задумавшись, Алекс выдает с поддельно серьезным лицом:
-Нет, конечно. Какие шутки могут быть?
-Я тебя трахну сейчас, - зло бросает Майлз. Его действительно достало, сколько можно, в конце концов.
Алекс по-прежнему находит все это смешным.
-Вперед, я уже готов, Майлз, - он расстегивает две пуговицы на своей рубашке, изображая героиню порнофильмов про секретарш в строгих костюмах.
Майлз едва ли не хватается раздосадовано за лоб. Когда уже этот придурок поймет, что он не шутит, черт возьми?
-Ты похож на шлюху, - признается Кейн, и Алекс прекращает поглаживать свою шею и расслабленно смеется.
Дальше он что-то говорит, улыбаясь, но Майлз ни слова не понимает. Алекс по-прежнему стоит у стены. Так удобно, чтобы подойти и прижать его, не давая вырваться.
-Достал уже, Тернер, - честно говорит Майлз почти усталым голосом, заламывая ему руки до хруста в суставах, на что Алекс непроизвольно выгибается.
Рубашка сползает в сторону, оголяя покрытую испариной шею, Майлз мимолетно скользит по ней взглядом, затем смотрит Алексу в глаза, пытаясь добиться от него хоть какого-то отклика. Но там ничего нет – ни согласия, ни протеста, ничего, только пустота, возможно, немножко интереса. Майлз про себя решает, что в таком случае он не будет останавливаться, даже если этот идиот начнет об этом просить. Хотя он почти уверен, что через пару минут он будет просить совсем о другом.
Он вжимается в Алекса всем телом, и становится непередаваемо горячо, словно их тела из раскаленной магмы. Дыхание учащается, совсем как на сцене. Майлз с нажимом целует Тернера, прижимая его голову к стене так, что у того нет ни малейшей возможности отстраниться или прервать контакт. Алекс, кажется, не планирует протестовать, напротив – охотно отвечает, приоткрывая губы, проникая внутрь языком. И когда Майлз отрывается от его губ, недовольно морщится.
-Серьезно, так сложно запомнить? – хрипло шепчет Кейн, глядя, как Алекс невольно трется о его бедро. – Я ведь предупреждал, идиот, говорил прекратить, но ты же упертая скотина, да, Тернер?
В голове с опозданием проносится мысль, что, возможно, это с самого начала был план Алекса, что он всю дорогу этого и добивался. От этого становится почему-то еще хуже.
Майлз трется щекой о его щеку, сбивчиво шепчет:
-Обещай, что больше не будешь. Обещай, и я отстану от тебя.
Он отпускает руки Алекса, и тот обхватывает его за талию, ничего не отвечая.
-Только попробуй продолжить, - выдыхает Майлз, - только попробуй, и я трахну тебя прямо здесь, идиот.
Тернер улыбается, словно целую вечность, не меньше, ждал этих слов. Он немного подается вперед – хотя, куда уж ближе – и выдыхает Майлзу в губы:
-Кажется, я тебя разозлил.
Его голос будто оглушает, он проникает в сознание, несется по венам, как сигнальный огонь. Майлз почти физически ощущает, что из головы улетучиваются все разумные и не очень мысли. Горячий шепот уничтожает все подчистую, доверяя управление инстинктам.
«Пришло время отыграться», - мрачно думает Майлз, с остервенением впиваясь в шею Алекса и с упоением слушая, как тот протяжно стонет ему в ухо.