Отправлено: 12.09.09 03:13. Заголовок: Я буду рядом (Alex Turner/Miles Kane, R, в процессе написания)

Автор: Krista
Бета: Сам себе бета
Название: Я буду рядом
Дисклаймер: надеюсь, что всё не так. Никто мне не принадлежит - а жаль.
Рейтинг: Не знаю. Пусть будет R
Пейринг: Алекс Тернер/Майлз Кейн – и плевать мне, пле-вать!
Жанр: ангст, POV Майлза
Тип: slash. И не буду я писать, что тут есть гет! Да, он есть, но если что – я его не видел, не подразумевал, и вообще, да пошел он к черту!
Размер: миди
Статус: в процессе написания
Саммари: Тяжело быть с человеком и понимать, что он никогда не будет твоим (с)
От автора: *набрал в легкие побольше воздуха* Этот фик для меня – своеобразный вызов и тяжелое испытание. Потому что не является слэшем в полном смысле этого слова, потому что, глядя на этих малышей, не хочется их мучить и терзать, и много еще по каким причинам. Ах, да, еще потому, что я добрая душа, и всё у всех должно заканчиваться прекрасно … И я, должно быть, не скоро перестану упоминать здесь Just_Emotion, потому как я каждый раз вспоминаю о талантливом фикрайтере и переводчике, открывшем для меня этот изумительный пейринг. Так вот – да простит меня Великий Аццкий Сусел!

 Отправлено: 08.10.09 22:31. Заголовок: Krista да не за что)..

Krista да не за что) только не на Вы, ладно?;))

 Отправлено: 08.10.09 23:00. Заголовок: Avomora *бьется голо..

Avomora
*бьется головой об стол* Та пля, сговорились вы все, что ли?!!! *ушел заводить специальный блокнотик* Хорошо, еще одно "на ты"

 Отправлено: 08.10.09 23:14. Заголовок: Krista :sm54: "..

Krista "на ты" проще жить!)

 Отправлено: 09.10.09 01:28. Заголовок: Глава 8. - Миссис Т..

Глава 8.

- Миссис Тернер, Вы меня задушите…
- Сколько раз тебе повторять!
- Простите. Пэнни, пожалуйста…
Она, наконец, выпускает меня из своих стальных объятий, и я принимаюсь торопливо, жадно глотать воздух, прекрасно зная, что через минуту меня, скорее всего, ждет еще одна встряска. И я оказываюсь прав.
- Дэйв! Дэйв, иди сюда скорее, посмотри, кто приехал нас навестить!
И вот, новый шок. Сильные мужские руки, стойкий запах крепкого табака – и чья-то ладонь немилосердно хлопает меня по спине, словно желая выбить из меня весь дух.
- Майлз, вот сюрприз так сюрприз! Сто лет тебя не видели!
Я вырываюсь, вырываюсь с воплем. Я люблю этих людей. Люблю, как родных – но, ради всего святого, они убьют меня когда-нибудь не менее пылкой ответной любовью! Твоя мать снимает очки и смахивает слезы, затем хватает меня за плечи и сжимает их, еле ощутимо потряхивая. Мне так хорошо знаком этот жест. Ты не замечал, что это присуще всем любящим родителям? Смотреть на тебя после долгой разлуки в упор влажными горящими глазами, словно ты только что появился на свет, и тебя ждали так, как никого другого? Всё-таки, улыбку ты унаследовал от матери…И я не могу сдержаться, я улыбаюсь в ответ:
- Да, да, это, правда, я.
- Да. Майлз…
-Ну что Вы, Пэнни…
- Нет-нет, всё хорошо, - она торопливо водружает очки обратно на переносицу. – Я просто так давно тебя не видела. Как твой тур, ты расскажешь? Как Алекс, как у него дела? Ты голодный? Я как раз недавно поставила курицу в духовку, если ты немного подождешь…
- Что Вы сказали?
- Буквально десять минут, скоро будет готово…
- Нет, Пэнни, погодите… Вы спрашиваете у меня про Алекса?!
- Но я думала… - она осекается, закусывает губу, задумчиво глядя на меня. А я стою, ошарашенный, на пороге, уже не помня, что мои пальцы намертво закоченели, и с каждой секундой всё больше ощущаю нарастающую тревогу.
- Я не видел его почти месяц…
- Мы тоже, - отвечает Дэйвид с готовностью, и я чувствую, что земля уходит из-под ног; но твоя мать тут же добавляет бодро:
- Нет, мы с ним разговаривали, конечно! По телефону. Просто я думала, ты знаешь, и… Да что же это я?! Давай, раздевайся и проходи в гостиную, согрейся, на улице такой жуткий мороз! Когда ты приехал? Дэйв, присмотри за духовкой!
- Пэнни… - нет, бесполезно. Куда еще ей деть родительскую заботу, если ты практически не появляешься здесь? И я терпеливо позволяю ей стянуть с меня пальто, выдать какие-то безразмерные тапочки, затолкать меня в гостиную, усадить на диван, спиной к горящему камину. Но после – нет уж, дайте и мне возможность успокоиться!
- Пэнни, ради Бога, я отлично себя чувствую… Нет, я не болею… Я не голоден, спасибо… Пэнни… Пэнни! – повышая голос, я хватаю ее и чуть ли не силой усаживаю рядом с собой. Не отнимая руки, она замолкает, устремляя на меня взгляд влажных от нежности глаз. Я люблю этих людей. Люблю, как родных. Почему же ты позволяешь себе подобное?...
- Пэнни, - начинаю я, смотря прямо на нее, и стараюсь всем своим видом показать, что пора бы ей уже собраться. Она лишь быстро кивает.
- Внимательно, пожалуйста, дайте мне понять. Где Алекс?
- Они с Алексой улетели в Нью-Йорк. Кажется, у нее появилась возможность поработать там, и он поехал вместе с ней, чтобы все разузнать... Но это пока не точно, и он обещал в любом случае приехать к праздникам… Неужели он ничего не сказал тебе?
- Я… Мы давно не созванивались. Так уж вышло. Значит, он должен скоро вернуться? Когда вы с ним виделись в последний раз?
- Перед его отъездом к тебе в Манчестер.
- Правда?
- Да. Он приезжал, был совершенно не в себе. Он был так подавлен, Майлз, и я посоветовала ему съездить навестить тебя, ведь ты всегда так хорошо на него влияешь…
Неуважительно, я знаю. Но я не мог – я напрочь отключился, я перестал воспринимать ее слова, ее голос, звук потрескивающих в камине дров. Вот, значит, как… Я думал, хуже некуда. А это еще и не твоя-то идея была вовсе… Болван; какой же я болван… Приехал плакаться к мамочке, значит? А умные родители нашли, куда отправить сына, чтобы тот пришел в себя? И ты поехал, ну, конечно… Только зачем было говорить мне, что ты скучал? Приехал бы, смолчал бы, улыбнулся мне, послушал бы концерт. Уехал бы, в конце концов, тем же вечером. Зачем, Ал? По-дружески, не хотел делать больно? Или, как и всё другое, что ты делаешь? – Не желая зла, не хотя обидеть, бездумно, попросту бездумно? По-детски… По-твоему. Как всегда. Раньше мне было значительно легче мириться с этим.
Я чувствую, как Пэнни вздрагивает и, неохотно высвобождая свою руку из моих, быстро поднимается, но я физически не в состоянии обратить на это должное внимание. Вырасти. Прошу, вырасти, наконец. И скажи мне, скажи прямо в лицо, как взрослый человек. Скажи, что я потерял важность в твоей жизни. Скажи, что, кроме музыки, у нас не осталось ничего. И даже музыка теперь наполнена ею. Скажи мне честно, Ал; скажи, что я не нужен тебе так, как раньше. Скажи, что ты цепляешься за меня, как за старую привычку, от которой просто странно и неуютно отказываться вот так, сразу. Иначе – почему я не знал, что ты уехал? Почему ты так и не позвонил ни разу? Разве не потому, что ты всё чаще стал не помнить обо мне? Не потому, что кто-то занимает большую часть твоей жизни, пытаясь вытеснить меня оттуда? Скажи мне правду. Или всё-таки… Что же я сделал тогда, Ал? Нет, невозможно. Что бы я не натворил – не может это вот так, одним махом, все перечеркнуть… А твои родители? И их место теперь занимает она? Так много мыслей, предположений, которые так редко оказываются верны на деле… В предположениях нет смысла, я это отлично знаю – но не могу не думать. Я окажусь не прав; всё будет гораздо хуже, всё будет гораздо лучше – не важно, но, главное, совсем не так, как кажется мне. В предположениях нет смысла; есть смысл только в правде, а правда – у тебя. Стоит попытаться выяснить? – Да. Ответишь ли – вот, в чем вопрос… Я снова брежу, растираю замерзшие пальцы, задавая себе вопрос за вопросом, прекрасно зная, что у меня нет ни одного ответа. В последнее время мои мысли так странно хаотичны и быстры, что я сам не могу за ними угнаться. Но я всё время думаю, не могу не думать. И я снова пытаюсь выцепить из воспаленного разума хоть что-то, что даст мне возможность создать очередное бессмысленное предположение; и я так скрупулезен, так внимателен в своих стараниях, и в то же время так странно расслаблен от этого тепла, которое, наконец-то, начинает окутывать меня, добираясь до промерзших мышц, что далеко не сразу замечаю, как ты стоишь передо мной, уже, возможно, бог знает, сколько времени, в припорошенном чистым снегом пальто; в том самом, в котором ты был тогда в Манчестере; стоишь, не говоря ни слова. Ты просто смотришь на меня сквозь спутанную челку своими немигающими блестящими глазами, которые в этом зыбком полумраке кажутся совсем черными, так странно выделяясь на фоне бледного лица. Я снова слышу; слышу радостный лепет твоей матери где-то у тебя за спиной, слышу, как трещат дрова в камине. Я ненавижу эту зиму. Она такая долгая - и будет длиться еще вечность; я знаю, просто знаю; она проходит перед моими глазами мучительной чередой смазанных картинок и лихорадочных мыслей. Ты так напряженно смотришь на меня, и я хочу только одного – проснуться. Но твои плотно сжатые губы, наконец, растягиваются. Я никогда бы не назвал это улыбкой. Ну, здравствуй, тень…
- Привет…

 Отправлено: 09.10.09 03:39. Заголовок: Аыыы, прода!!!! *сем..

Аыыы, прода!!!!
*семь минут и одиннадцать с половиной секунд спустя*
*черт, забыл, как эти мили... Милли... Блять, секунды пишутся, короче*
Ну, пиздец...
*зачеркнуть, хуле*
божа, Алекс, зачем ты такой долбоеб?.. *какой-нибудь из рыдающих эмо-смайлов*
а мы скоро узнаем, что они, бля, таки перепихнулись сделал Майлз?) а то невтерпеж уже ^^

 Отправлено: 09.10.09 07:24. Заголовок: Krista сердце разрыв..

Krista сердце разрывается *поливает Алекса*
Ты очень тонко пишешь!) Настоящий ангстовый ангст.

 Отправлено: 09.10.09 08:49. Заголовок: Just_Emotion пишет: ..

Just_Emotion пишет:

цитата:

они, бля, таки перепихнулись

*мотает головой* На этот счет я все уже сказал Вот Вы ж извращенец неугомонный)) На что Вам "Пульс"?)
Just_Emotion пишет:

цитата:

а мы скоро узнаем, что сделал Майлз?

Скоро, скоро. Ой, пля... Я по этому поводу такое придумал, что крыша этой ночью чуть не съехала
Avomora пишет:

цитата:

Ты очень тонко пишешь!) Настоящий ангстовый ангст

Ах ты ж факин фак!!!! Вот это спасибо) Таких простых, но чертовски приятных вещей мне еще не говорили

 Отправлено: 09.10.09 08:55. Заголовок: Krista *вот блин, я ..

Krista *вот блин, я сама смутилась*

 Отправлено: 09.10.09 09:03. Заголовок: Avomora, ну здрасссс..

Avomora, ну здрассссссьте, приехали Нинада, не смущайтесься

 Отправлено: 10.10.09 09:55. Заголовок: Krista а продолжения..

Krista а продолжения нету, да?

 Отправлено: 10.10.09 10:36. Заголовок: Avomora, не буду бол..

Avomora, не буду больше говорить, когда ждать проду. Чтоб не расстраивать, если вдруг что.

 Отправлено: 10.10.09 10:47. Заголовок: Krista не-не-не. я н..

Krista не-не-не. я ничего не говорила!)))

 Отправлено: 11.10.09 04:42. Заголовок: (Пля... о_О Хотел на..

(Пля... о_О Хотел написать одну главу. Одну! А что получилось?! Разбил на две - но всё равно дофига. Ладно. Мне плевать. Всё равно это - пусть и большая, но одна глава. Потому что начал на выдохе, а закончил на вдохе. Такие дела. Претензии по пунктуации и орфографии, кстати, не принимаются - я бля чуть живой, посплю - проверю *рухнул на постель, не раздеваясь, и мгновенно отрубился*)


Глава 9.

Мы сидим друг напротив друга, так далеко, как только позволяют размеры этого длинного кухонного стола. Опустив голову, я молча глотаю горячий суп, который кажется совершенно безвкусным, и постоянно чувствую на себе твой взгляд. Ты тараторишь без умолку, отвечая на многочисленные вопросы своей матери.
- Да… Да-да, телеведущей… Пока неизвестно. Нет, мам, мы об этом еще не думали. Конечно, заедем. Ну, скорее всего, уже после праздников… Конечно, мам, ну, что ты такое говоришь…
Я украдкой бросаю на тебя осторожный взгляд исподлобья. Так и есть. Не важно, с кем ты говоришь – ты смотришь на меня. Сквозь всё еще влажную челку, но не прячась. Смотришь пытливо, и я с трудом могу вынести эту странную смесь привычного лукавства и искреннего непонимания, вопроса в твоих глазах, блестящих от пьянящего тепла больше, чем обычно. Прости, Ал. Это тяжело. Я ужасно устал, я только-только начал согреваться, я зол на тебя, но безумно рад тебя видеть. У меня тоже есть к тебе вопрос; вопрос, на который я не хочу получать ответ, потому что боюсь. Впервые в жизни, по-настоящему, я боюсь. И я снова опускаю взгляд в тарелку, продолжая жечь себе глотку этим проклятым супом, который при других обстоятельствах я непременно счел бы вкусным. Пэнни замолкает и улыбается, глядя то на меня, то на тебя. Мне это хорошо знакомо. Сейчас она начнет говорить о том, как она по нам скучала…
- Как же я по вам соскучилась, мальчики.
Твой отец что-то бубнит в ложку, видимо, присоединяясь к вышесказанному. И как же она рада, что мы оба здесь…
- Вы себе представить не можете, как я рада, что вы оба оказались сегодня тут. Это стало такой редкостью в последнее время.
А вот это уже не по сценарию. Я поднимаю голову, останавливая ложку на полпути к тарелке. И мы смотрим друга на друга. В абсолютной тишине, нарушаемой только твоим отцом, который с аппетитом прихлебывает, под умиленным взглядом твоей матери – неподвижно, просто смотрим; так долго, что мне начинает казаться, будто я вижу что-то новое в твоих глазах; что-то, что, возможно, может дать мне хоть какую-то надежду на то, что я всё еще важен для тебя. Мы сидим так целую вечность, и я вдруг ловлю себя на том, что начинаю испытывать неловкость – но ты поворачиваешь голову и, глядя на мать, тепло улыбаешься:
- А на горячее что-нибудь есть, мам?
Я чувствую непонятное, невероятное облегчение, когда вижу эту привычную улыбку на твоем лице. Пэнни торопливо вскакивает с места:
- Да-да, конечно, я совсем забыла, курица ведь…, - она замолкает на полуслове и опрометью кидается на кухню. Дэйв, покончив с супом, начинает дремать, уткнувшись локтем в стол и подпирая голову рукой. Как же они все похожи. Наши с тобой родители. Наши с тобой дома. Как только всё это могло вырасти вокруг таких непохожих нас? Ты снова смотришь на меня. Долго. Молча. Серьезно, словно обдумывая что-то. Весело улыбаешься – так резко, так неожиданно, что сердце в который раз сжимается.
- Мне кажется, нам не мешало бы поговорить. Что думаешь об этом, м?
- Сейчас? – я медленно моргаю, чувствуя начинающую окутывать меня дремоту – камин и горячий суп сделали свое дело.
- Да, сейчас.
- Здесь?
- Нет, - ты проворно встаешь, вытираешь губы салфеткой, быстро киваешь в сторону прихожей. – В моей комнате. Давай, поднимайся, пошли!
Продолжая улыбаться, ты подходишь ближе и снова нетерпеливо дергаешь головой. Я вылезаю из-за стола в тот самый момент, когда Пэнни входит с большим дымящимся блюдом в руках.
- Куда?! Мальчики, горячее! – восклицает она чуть обиженно, и я успеваю заметить ее удивленно распахнутые глаза, пока ты хватаешь меня за руку, бросаешь на ходу «Позже, мам» - и тащишь меня в прихожую.

 Отправлено: 11.10.09 04:43. Заголовок: Глава 10. Меня уже ..

Глава 10.

Меня уже настолько разморило, что я не в состоянии осознать собственный страх перед тем, что ты собирался мне сказать. Я просто покорно топаю вслед за тобой по лестнице, по коридору, захожу в комнату, в которой я бывал, кажется, сотни раз. Ты не включаешь свет, но это, в принципе, без надобности – небо абсолютно чистое, и снег, отражая яркий лунный свет, создает какое-то странное ощущение раннего утра. Мы садимся на кровать, ты подбираешь под себя ноги, смотришь на меня, не переставая улыбаться – и я понимаю, что здесь что-то не так.
И вот, ты начинаешь тараторить.
- Ну, ты ж знаешь, я не люблю при родителях отношения выяснять.
Так. Ты хочешь объяснить свое поведение? Хорошее начало. Ты смотришь на меня в ожидании ответа, и я ободряюще киваю.
- Так вот. Ты, наверное, сердишься на меня, да? Что я пропал на целый месяц, что я так ни разу тебе и не позвонил, хотя обещал, верно?
Я снова киваю. Черт возьми, Ал. Неужели, в Нью-Йорке с тобой что-то произошло? Неужели, ты, наконец-то, решил поумнеть?
- Ты, наверное, думаешь, что это всё из-за Алексы?
Ради Бога, продолжай. Заставь меня поверить, я так хочу убедиться в том, что ты взрослеешь, Алекс.
- А разве нет?
- Ну, в общем-то, да, конечно. Как и всегда, - признаешься ты с простодушной улыбкой. Куда делось твоё капризное «Нет, Майлз, ты совсем не прав, я просто был занят»?
- Ты действительно так сильно любишь ее, Ал?
Уголки твоих губ медленно опускаются, и я торопливо машу руками:
- Нет-нет, Ал, ради Бога… Я просто хочу быть уверен. Пусть ты говорил это тысячу раз; скажи еще один, последний. Для меня, пожалуйста.
- Да, Майлз. Я очень люблю ее. Я не могу без нее. Она часть меня.
Последнее я как-то не рассчитывал услышать. Я настолько привык к тому, что ты говорил так только о нас… Вероятно, я как-то выдал себя, потому что ты мгновенно изменился в лице. Теперь ты сидел, глядя на меня с той же невыносимой напряженностью, что и полчаса назад в гостиной. Я натянуто улыбнулся. Мне очень не хотелось сбивать твой дружеский настрой, поверь:
- Ал, ну, ты чего?! Чёрт с ним. Я же просто спросил. Ты не звонишь, не пишешь – я волновался, я скучал, в конце концов, - я был слишком поглощен своими попытками вернуть атмосферу в прежнее русло, чтобы обратить должное внимание на то, как ты вдруг странно вздрогнул. – Ты бы хоть позвонил, когда уезжал, я же всё-таки…
- Я не мог, - ответил ты резко; резко – но при этом твои блестящие глаза странно забегали, а ноздри стали прерывисто раздуваться.
- Я не мог! – повторил ты чуть громче, словно пытаясь убедить себя в том, что говорил. – Я не позвонил тебе сразу, потому что… Я не звонил тебе, потому что… Ты видел записку?! Ты же должен понимать, что я не мог так сразу отойти от того, что произошло, и…
Ты запнулся, нервно шаря взглядом по комнате. А у меня внутри всё так судорожно сжималось, что я почти готов был потерять сознание. В горле резко пересохло. Всё-таки мы добрались до этого. Ну, что? Что это может быть, Ал?! Что такое страшное, настолько ужасное, что?! Изо всех сил держа себя в руках, я смотрел на тебя, стараясь поймать твой взгляд и пытаясь выдавить из себя одну единственную фразу, которая всё никак мне не давалась:
- Ал… Ал, что… Что я сделал? Тогда, в Манчестере? – просипел я так, что тут же был вынужден откашляться. Ты не отвечал. Твой взгляд по-прежнему метался из стороны в сторону, губы беззвучно шевелились, широко раскрытые глаза лихорадочно блестели. Ты был такой растрепанный – и такой невыразимо бледный, залитый лунным светом, который делал твои руки и лицо почти прозрачными. Да что? В чем дело? Ты боишься?
- Ал…
Чего ты боишься? Сказать мне? Господи, ты меня с ума сведешь! Я кого-то убил? Что, Ал, что?! Я молча умолял тебя, всё больше пугаясь твоей странной нерешительности.
- Алекс! – воскликнул я, не в силах больше выдерживать это кошмарное напряжение. Ты резко вперил в меня взгляд:
- Ты поцеловал меня! – выпалил ты без всякого предупреждения, грубо и с непонятным вызовом. Я вдруг почувствовал, словно мне в сердце воткнули штопор и начали медленно, со знанием дела прокручивать. Перед глазами всё завертелось. Я медленно сглотнул, не отрывая от тебя взгляда, уперся руками в кровать, чтобы не свалиться на пол, и прошептал, с трудом выдавливая из себя слова:
- Как… поцеловал?
Твои ноздри всё еще раздувались, а глаза теперь были наполнены совершенно необъяснимым страхом.
- Ты… Ты напился не хуже меня, Майлз! И ты поцеловал меня! – твой голос буквально звенел от напряжения. Нет, Ал, нет. Нет, нет, нет, нет, нет…
- Ал, я… Я бы не стал…
- Но сделал!
- Ал, как я… Я поцеловал тебя? Но… Черт возьми, как?...
Нет, это слишком для меня. Остановись. Ущипните меня. Я хочу проснуться, хочу проснуться, позвольте мне это сделать, или дайте мне стать чьим-то чужим бредовым сном… Всё что угодно – только выпустите… Я почувствовал, что взмок, и торопливо вытер лоб ладонью, уже не в силах смотреть в твои так широко открытые, такие влажные глаза… А ты всё не унимался; я и не знал, что твой голос способен на такое… Он дрожал, он достиг своего пика, он оглушал, вибрируя, и я, пусть и с трудом, смог уловить в нем истеричные нотки…
- Что значит – как?! В губы! Как же еще, черт возьми?!
- Ал, я… Я не мог этого сделать, я…
- Но ты это сделал!
- Ал, но я не помню этого! – закричал я, срываясь, ударяя кулаком по постели, ощущая, как меня охватывает дикая паника, всего, с ног до головы, вместе с нервами, с внутренностями, проникая в кровь и начиная циркулировать во мне. Мне было так плохо, так невыносимо плохо, что я не замечал, как по твоей щеке катится прозрачная слеза, пока ты продолжал вопить, как заведенный:
- Черт, меня не удивляет, что ты не помнишь! Ты упился в доску, не хуже меня! Но ты это сделал! И я не мог так сразу забыть об этом, мне нужно было как-то переварить это! И… и… И теперь я хочу знать – почему ты это сделал?! Отвечай! Я хочу, чтобы ты ответил!
Дьявол. Дьявол, черт, Господи... Не важно, кто из них – хоть кто-нибудь, один я не справлюсь, не вынесу, я не знаю… Я быстро вскочил с кровати, чувствуя, что земля уходит из-под ног, и что я могу грохнуться на пол в любую секунду.
- Ал, я не знаю… Я не знаю, Ал, я просто…, - я запустил пальцы в волосы, нещадно теребя их, словно все еще надеясь, что это сон, и что я смогу проснуться, если сделаю себе достаточно больно. Я забегал по комнате, не осознавая, что меня шатает, словно пьяного. Мысли бились в голове в истерике, крича, путаясь и плодясь, плодясь без остановки… Я сделал это… Я сделал… Но как?! Почему я не помню, почему?!! Как я мог, как я мог это сделать, как мог я настолько выпустить ситуацию из-под контроля?!… Что? Что мне делать?! Списать всё на алкоголь?! Черт, но мы же напивались вместе столько раз – и ни разу, ни разу, ничего… А ты ведь смотришь на меня. Ты требуешь ответа, хочешь правды, которую я никогда бы, никогда, Ал… Никогда, если бы не… Ну как я мог, как мог я так попасться, как я умудрился не уследить?!
- Ты просто не понимаешь, ты не понимаешь, - забормотал я, растирая ладонями лицо, надеясь, что это хоть немного приведет меня в чувство, продолжая мерить шагами комнату мимо тебя – а ты всё смотрел на меня влажными глазами, теперь так странно, словно прося прощения за что-то…
- Я не знаю, как… Мне сложно… Ты хочешь знать? – Хорошо. Если бы я только не делал этого, Ал, если бы можно было всё вернуть назад, я бы не напился так, и этого можно было бы избежать – ты понимаешь? Но… Черт, это случилось, - я не остановился, когда ты судорожно всхлипнул за моей спиной. – Это случилось… Я должен сказать, верно? Теперь должен, иначе никак… Ал, я не могу, я сойду с ума. Я не могу… Я понимаю, что это звучит эгоистично – но я не хочу, черт, не хочу делить тебя с ней!
Голова невыносимо кружилась, но я всё метался, словно зверь в клетке, спотыкаясь, кусая губы, не глядя на тебя – еще секунда, и я упаду, просто упаду…
- Я не хочу делить тебя с ней. И она не стоит тебя, не заслуживает. Я не могу… Она отнимает тебя у меня, я не хочу с этим мириться, я не могу так отпустить тебя…
Остановись, Майлз. Остановись. Иначе ты упадешь – и больше не встанешь, ты не сможешь больше встать, никогда. Остановись. Вот так… Хорошо…Соберись, Майлз. Соберись…
Я останавливаюсь перед тобой, глотаю воздух, заставляя себя замолчать хоть на минуту, чтобы восстановить проклятое дыхание, чтобы слова не сыпались так сумбурно и сбивчиво. Шумно дыша через нос, я стараюсь держаться прямо, заставляю себя посмотреть на тебя. И я смотрю. Смотрю – и окончательно теряюсь. Потому что ты сидишь на постели с таким бледным заплаканным лицом, глотая слезы, всхлипывая, и жмуришься, стараясь сдержать очередной поток… Земля словно по-прежнему норовит выскочить из-под меня именно тогда, когда мне так необходима хоть какая-то опора. Всё еще не в состоянии целиком контролировать себя, я сжимаю губы. И когда я снова говорю, голос уже почти не дрожит:
- Ал, я люблю тебя. Ты знаешь, что люблю, но… Она тебя не любит, я знаю это, точно знаю. Она заставляет тебя страдать, она мучает тебя, использует. Я бы никогда… Она тебя не любит. Она не сможет сделать тебя счастливым. Сейчас тебе так не кажется – но потом, со временем, ты поймешь, - не в силах справиться с волнением, которое мешается во мне с отчаянием, я прикрываю глаза и, сглотнув, шепчу. – Черт... Если бы я только мог повернуть всё вспять, Ал… Я бы сделал всё, чтобы мне не пришлось говорить тебе это…
Твой судорожный вдох заставляет меня открыть глаза. Ты сидишь на кровати, свесив ноги, вцепившись пальцами в покрывало, и смотришь на меня во все глаза. Всё, что осталось от слез – дорожки на твоих щеках, но и они уже высыхали. Ал, что… Почему ты так странно смотришь на меня? Шок – да. Но что еще, что еще? Почему не отвращение, не страх, не удивление?… Что это, еще, второе, в самом центре зрачка, в глубине, в сердцевине тебя?... Почему, Алекс Тернер? Почему ты смотришь на меня так, словно боишься самого себя? Моё тело всё еще дрожит, и пот щиплет глаза, а я стою, минута за минутой, глядя на тебя и прислушиваясь к бешеным ударам собственного сердца… Раз-два, раз-два, раз-два… Почему ты так странно смотришь?! Почему?! Сердцебиение приходит в норму – но вдруг прерывается на мгновение. Алекс. Ты ведь… Ты… Не делай этого… Ты бы не мог, не стал бы никогда…
- …Ал. Ведь я не целовал тебя.
Эти слова вырываются сами собой; так тихо, так уверенно, пусть шепотом – но твердо. И ты, снова зажмуриваясь, кусая губы, медленно мотаешь головой. И что-то с невероятной силой вдруг сжимает легкие, я не могу дышать… Зачем, Ал? Зачем?! Я не могу, нет… Колени подгибаются, сил больше не осталось. Ты раздавил меня, ты уничтожил… Ты уничтожил всё, в одну секунду, всё разрушил…
Я медленно сползаю по стене - на том же самом месте, где только что стоял, почти придя в себя. Цепляюсь пальцами за занавеску, которая со скрипом обрывается. И я сижу на полу, всё еще не в состоянии вздохнуть, сжимая, теребя в руке этот шершавый кусок тюля, откинув голову назад и глядя на тебя сквозь лунный свет, сквозь подступающие слезы, сквозь дымку собственной боли и безумия.
- Зачем?
Ты глубоко вдыхаешь, быстро вытирая слезы тыльной стороной ладони, пытаешься заговорить, но у тебя долго не получается. Ты смотришь на меня своими огромными глазами, полными страха, горя и отчаяния. Глупый. Какой ты глупый, Алекс. Что же ты наделал…
- Я… Черт, Майлз, я просто… Ну, я же видел. Я видел, как ты вел себя тогда, в Манчестере. Ты так говорил о ней, так спрашивал меня… Ты ревновал, я видел…
- Зачем? – тихо повторяю я. Веки быстро тяжелеют, а вслед за ними и все тело накрывает странная, внезапная усталость. – Зачем?
- Я хотел узнать. Я чувствовал, мне казалось… Я хотел быть уверен…
- Ты сказал, что любишь ее.
- Да, люблю…
- Тогда зачем…
- Я должен был знать! – твой дрожащий голос снова срывается на крик, ты лупишь руками по постели. Ребенок. Вечный. Неисправимый. Когда-то я мирился с этим.
- Ты не понимаешь, Ал? – я говорю удивительно тихо и спокойно, но ты мгновенно замолкаешь, глядя на меня. И мне хочется смеяться, кататься по полу в истерике. Потому что я уже знаю ответ. Но ты скажешь это сам, Алекс, ты должен. – Действительно не понимаешь? Ответь, сейчас же. Ответь мне честно. О чем ты думал? Ты хоть раз подумал, чем это может кончиться?
Ты смотришь на меня пустыми глазами и молчишь. Я улыбаюсь – неосознанно. Мне больно, Тернер. Больно.
- Я никогда не поверю в это, Ал. Я не поверю, что это было взвешенное решение. На что ты мог рассчитывать, придумывая это? О чем ты только думал, когда писал эту дурацкую записку, марал бумагу? Ты просто хотел проверить? Только это – так?
- Да, - шепчешь ты, медленно кивая. Я знал и без тебя, но ты должен был сказать. И я уже не улыбаюсь.
- Я не нужен тебе больше, Ал?
Я не успеваю опомниться, как ты оказываешься возле меня, хватаешь за руки, которыми я обнимаю колени, прижимая их к груди, и шепчешь торопливо, заглядывая мне в лицо:
- Дурак, Майлз! Какой же ты дурак! Ты мне нужен, ты мне очень нужен! И не важно, что ты… Ты нужен мне!
Я смотрю на тебя. Ты так искренне напуган, ты в отчаянии. И мне хочется свернуть тебе шею за эту слепую чистоту, с которой ты совершаешь все самые роковые ошибки в своей жизни. В моей жизни.
- Ал, ты что – действительно не понимаешь? Ты ложью, из-за дурацкого каприза заставил меня сказать то, в чем я, возможно, никогда бы не признался!
- Прости…
- Простить? Я тебя прощаю. Но если я действительно тебе нужен, то дурак здесь ты, Ал. Потому что из-за секундной детской прихоти ты совершил необратимое.
- Но я не хочу, чтобы ты… Я забуду – хочешь?! Я забуду то, что ты мне сказал! Хочешь, хочешь?! Майлз?!
Да убери ты от меня эти влажные глаза, спрячь свой щенячий взгляд! Меня трясет – прости, я не могу; хочу, но не могу ничего с этим поделать. Как можно было, Алекс?! Как можно было так безмятежно, так бездумно… Ты всё-таки ребенок, эгоист…Я медленно встаю. Ты тут же вскакиваешь, не отпуская моих рук, смотря в глаза всё с тем же страхом. Мне хочется думать, что ты понимаешь – пусть неосознанно, пусть только краешком сознания, понимаешь, что ты натворил. Я резко вырываюсь, отступая, делая шаг назад, бессильно упираясь спиной в стену. Ты слишком слабый, слишком хрупкий для меня. Иначе я бы смог тебя ударить. Я медленно качаю головой, и голос, срываясь и хрипя, меня уже почти не слушается.
- Ал, ты забыл кое-что принять в расчет.
- Что…
- Меня. Я никогда бы не сказал того, что сказал сейчас. Ты вытянул это из меня. Дурацкой шуткой, маленьким обманом. Ты, может быть, забудешь. Только у меня вот не получится. О чем ты думал, Ал? – с трудом соображая, я хватаю тебя за шею, притягиваю к себе и утыкаюсь своим лбом в твой. Я знаю, что ты не знал о том, как больно это будет. Ты просто не думал, верно? По-детски. По-твоему. Как всегда.– О чем ты думал? После того, как ты утолил бы свою чертову жажду познания истины, Алекс - чем, по-твоему, это должно было закончиться?
Мне так больно, что ты и представить себе не можешь. Мне приходится выдавливать из себя каждое проклятое слово. Но я стараюсь. Стараюсь изо всех сил, превозмогая боль. Напоследок.
И ты торопливо мотаешь головой, закрыв глаза и всхлипывая, крепко сжимая мои запястья:
- Ничем… Ничем… Я не думал…
- Я знаю.
- Я просто хотел… Майлз, прости меня, прости, я дурак, я такой кретин, я просто идиот… Если бы я знал…
- Ты знал, Алекс. Ты просто забыл подумать об этом.
- Прости, я знаю… Я даже не думал, чем это может кончиться. Майлз, - ты быстро открываешь глаза и смотришь на меня в упор. – Давай просто забудем… Черт… Я не подумал, не подумал…
Ты никогда еще не был так близко, как сейчас, и я вижу твои темно-карие глаза, вечно скрывающие какую-то нечеловеческую тайну. Еще немного – и твои слезы смешаются с моими. Но твои всё еще текут. Мои же – постепенно высыхают.
- Ты всё испортил, Тернер. Ты уничтожил всё и сразу. Одной несчастной выходкой. Если бы ты остановился хоть на секунду… Если бы ты скомкал ту чертову записку на один раз больше – может, ты бы понял, что, когда ты это сделаешь, всё будет по-другому.
- Всё будет по-старому! – вопишь ты почти зло, еще крепче впиваясь пальцами в мои запястья. Но у меня внутри уже с минуту почему-то странно пусто. И всё, что я могу – только покачать головой, перебирая твои спутанные волосы, и тихо констатировать:
- Не будет. Извини. Ты всё испортил – а я не так всесилен, чтобы просто забыть. И ты не забудешь. Даже если постараешься, даже если будешь притворяться. Я не смогу продолжать быть рядом.
И только тут ты начинаешь понимать. Ты смотришь на меня с минуту – и вдруг обхватываешь руками за шею так крепко, что мне на мгновенье кажется, будто я смогу смириться со всем:
- Майлз, ты… Ты никуда не уйдешь! Что за черт, какого хрена, ты… Ты никуда не уйдешь – ясно тебе?! Мы же… Мы же вместе, ты же обещал, ты обещал, что всегда будешь рядом со мной, ты обещал присматривать за мной!!!
- Ал...
Если бы ты только знал, как это больно. Если бы ты мог понять, сейчас и до конца, что же ты натворил. Отрываю тебя от себя с большим трудом, сжимаю твои плечи. Я уже не сержусь, нет. Я всё-таки люблю тебя. Я шепчу еле слышно:
- Ты помнишь Францию, Ал? – ты что-то мычишь в ответ, кивая головой.
– Её больше нет. И никогда не будет. Мы убили её. Мы оба. Прости.
Я слишком опустошен, чтобы чувствовать сейчас что-либо еще. Слишком устал. Я стараюсь пропустить мимо ушей твой короткий протестующий крик – капризный детский вопль. Молча притягиваю тебя к себе и целую. Это – то, чего я не делал; то, чья тень всё уничтожила. Если всё и так безнадежно испорчено – я хотел сделать это. Ты не сопротивлялся; лишь тихо всхлипывал, подергивая носом. В этом не было ничего сверхъестественного. Ничего сумасшедшего. Просто твои теплые, мягкие, соленые от слез губы; маленький глоток твоего дыхания. Короткий промежуток времени между двумя ударами сердца. И я отпускаю тебя; отпускаю так неожиданно и легко, что ты падаешь на колени – и спохватываешься лишь тогда, когда я уже выхожу из комнаты.
- Майлз! – ты надрывно кричишь вслед, но я знаю, что оборачиваться нельзя. Ты всё сделал. Я всё сказал. Я хватаю в прихожей пальто, торопливо обуваюсь, уже слыша, как ты с грохотом скатываешься вниз по лестнице. Я не смогу. После того, что ты заставил меня сказать – не смогу. Прости. Я слышу удивленный голос Пэнни и твои приближающиеся вопли, распахиваю дверь и вырываюсь на улицу. Голую шею и руки тут же сковывает холодом, мороз обхватывает меня всего, беспощадно кусает и щиплет кожу. На секунду вокруг становится тихо; так тихо, что я слышу, как снег мягко падает на остывшую землю. Прости. Я залезаю в машину, завожу мотор и трогаюсь с места в тот самый момент, когда ты выбегаешь из дома, на ходу пытаясь натянуть второй ботинок. Прости. Вижу в зеркало заднего вида, как ты какое-то время бежишь следом за мной, пока машина не набирает скорость; бежишь, крича вконец охрипшим голосом, уже не умоляя, нет. Ты кричишь, как обиженный ребенок – надрывно, зло, и через секунду что-то глухо ударяется о бампер автомобиля. Я почему-то точно знаю, что это – брошенный тобой ботинок. Ты всё сделал. Я всё сказал. Нет больше Франции, Ал, нет. Прости.

 Отправлено: 11.10.09 07:51. Заголовок: такое ощущение, что ..

такое ощущение, что меня вывернули наизнанку.
черт. это так сильно. огромная глава о боли и безысходности.
Тернер абсолютный кретин! *рвет волосы на голове в отчаянии* как можно было испортить дружбу?! в том то и дело, что он не думал.((
*подавлена*
Krista спасибо тебе за то, что написала так много и так хорошо.) надо бы тебе медаль "заслуженный ангстовик" сделать.)

 Отправлено: 11.10.09 13:28. Заголовок: присоединяюсь к пред..

присоединяюсь к предыдущему оратору, ибо слов нет. ну, есть, но это будет один очень громкий вопль.
будь я сейчас менее сонным, ревел бы, как незнамо кто, правда. потому что на некоторых моментах просто выворачивало даже не наизнанку, а выворачивало и потрошило, ибо так тяжело, горько, больно, правдиво...
потрясающая часть. не знаю даже, что еще сказать, потому что столько всего нужно охватить, слов найти уже несколько часов не получается, хотя я по-честному пытаюсь...
*побег клепать медалько "величайшему ангстеру"*

 Отправлено: 11.10.09 14:05. Заголовок: Avomora пишет: Терн..

Avomora пишет:

цитата:

Тернер абсолютный кретин!

Получается у меня такой вот Тернер. Нет, он не кретин, конечно. Он понимает гораздо больше, чем думает Майлз. Но он всё-таки ребенок, и поступки совершает по-детски - не думая, следуя только своему сиюминутному капризу
Avomora, Just_Emotion, спасибо огромное. Мне важно, что вы так это видите и так воспринимаете. Правда, важно. Очень. Спасибо

 Отправлено: 11.10.09 14:35. Заголовок: Krista, вы просто.....

Krista, вы просто...боже, у меня нет слов.

Я плачу. Честно.

Всю 10 главу я сидела, вцепившись пальцами в стол. А потом " Ты помнишь Францию, Ал". Рука расслабилась, и по щекам потекли слезы.

Спасибо, Вам, автор. Спасибо*умер*

 Отправлено: 11.10.09 14:53. Заголовок: БЛЯ!!!!!!! :sm51: mi..

БЛЯ!!!!!!! mikey_terry, спасибо Вам большое-пребольшое, у меня даже слов нет, чтобы описать, как я сейчас счастлив, чорд!

 Отправлено: 16.10.09 22:36. Заголовок: Krista а народ хочет..

Krista а народ хочет проду...